Фантазия на заданную тему
Санкт-Петербург
30 октября 2003

Я как обычно проснулась и… поняла, что все вовсе не "как обычно"!!! Нет своеобразной утренней хандры, нет "силы притяжения" к любимой подушке, наоборот - возникло желание "воспарить", пролететь вокруг земли с радостными криками. "Я знаю, что будет сегодня"! Обособленность этого дня от всех остальных дней моей жизни заключалась не в принадлежности к стороне тела той ноги, с которой я сошла с постели (ууу, замутила). Одним словом - дело было не в том, с какой ноги я встала. Причиной была мысль, вспышкой осветившая затхлые чердаки моего сознания: "Сегодня я увижу его"!!!

Предыстория события, о котором будет рассказано дальше, банальна до невозможности. Встрече с Кумиром я была обязана своей своеобразной самоуверенности и наглости. Долго описывать не буду, это не рецепт для поведения каждого, кто хочет встретиться с Ним. Просто однажды я возомнила себя будущим писателем или журналистом и написала рассказ, который разместила на одном из сайтов, посвященных конкурсному отбору тех самых будущих писателей и журналистов. Мой рассказ, на удивление, понравился конкурсной комиссии, и мне было предложено написать цикл рассказов с различными сценариями, но на одну и ту же тему - Любовь. И вот, однажды, когда фонтан моей фантазии иссяк, мне пришла в голову мысль написать рассказ о Любви к Кумиру. Рассказ получился интересным, но и несколько вызывающим, построен он был как интервью с тем самым Кумиром. Рассказ опубликовали, на этом бы все и кончилось, если бы я не перевела рассказ на английский (конечно же, с помощью друзей, знающих язык лучше меня) и рассказ не попал на один из сайтов фанатов того самого Кумира. Вы теперь предвидите продолжение этой истории… Однажды раздался звонок телефона и хорошо поставленный мужской голос, представившийся председателем российского общества поддержки творчества группы А-НА, предложил мне написать интервью с солистом моей любимой группы, только необходимым условием для интервью стало место его проведения. Как ни странно, им должна была стать моя квартира. Объяснение мне было дано такое: публичность места исключена, место должно быть в непосредственной близости от концертного зала. Это было требование самого певца, сформированное его учителем-гуру, в связи с создаваемой энергетикой для наилучшего проведения всего тура по России. Так что моя персона была выбрана из-за места моего проживания, всего лишь… Я не верила в реальность предстоящего события… очень долго, даже в тот день, когда было назначено интервью.

Но вот наступил день Д, час Ч. Я ждала звонка в дверь. Все было готово к назначенному интервью. Как и принято в цивилизованном мире при проведении всех деловых встреч в частном помещении, были убраны все источники раздражения, как то: выключена музыка, еда и питье не раздражали своими запахами, свет был комфортно приглушен. Я рассчитывала быть сверхкорректной, задать заранее оговоренные вопросы и культурно попрощаться. У меня не было еще той оголтелой журналистской настроенности найти перчинку в общении со звездой, "раскрутить" его на каверзные вопросы и создать сверхсенсацию. Не было и фанатского безумства, желания "слиться в порыве страсти" и "припасть к груди" моего Идола. Нет этого и сейчас, возможно по опубликованным мною рассказам личными психологами Мортена было сделано заключение об отсутствии подобных качеств в моей психике. Но сердце билось… Бешено… Можно сказать, страстно… Я хотела видеть и слышать этого человека, а вернее, конечно же не самого человека, а образ и энергетику того сосуда, которым он являлся для творчества, залитого в Мортена Богом. Я хотела прикоснуться к части великого и прекрасного творения под названием А-НА.

Раздался звонок. Я вздрогнула и замерла, в душе все затрепетало и сжалось, возникло желание свернуться в клубочек и не открывать дверь. Но я не могла себе этого позволить, дело было сделано, он стоял за дверью. Я встала и подошла к двери. Там не было дверного глазка, но я знала, кто стоит у моего порога, я видела эту величественную фигуру, по-детски худенькую, с той же детской наивной улыбкой на лице. Сжав в кулак всю свою волю, я открыла дверь…

...

То, что я увидела там, не имело никакого отношения к рисуемой в моем воображении картине. За дверью стоял человек прекрасный во всех отношениях, но не было ни величавости, ни наивности. Была только печаль и мука. Мортен стоял, прижав руку к животу, возможно, если бы я могла слышать его внутренний голос, я бы услышала стон, такое страдание было у него на лице. Как и для любой российской женщины - это было самым приятным моментом. Кто-то нуждался в помощи, о ком-то нужно было позаботиться, тем более что этот кто-то был моим кумиром, да и таким красивым человеком внешне. Быстро пробормотав приветствие, я схватила его за руку и потянула в комнату к заранее подготовленному для него креслу. Он не сопротивлялся, наоборот, в его внутреннем голосе я услышала облегчение.

- Вы хорошо себя чувствуете? - спросила я.
- Нет, - его настоящий голос прозвучал напряженно.
- Я могу Вам чем-нибудь помочь?
- … Вы врач? - спросил он иронично.
- Нет, но я женщина.
- А я думал Вы журналист. Мои личные неприятности не должны влиять на мою работу. Давайте начнем интервью, - начало фразы все еще было ироничным, последнее же предложение было сказано с какой-то затаенной грустью.
- Знаете, - сказала я с улыбкой, - мне будет не очень приятно вытаскивать из квартиры Ваше окоченевшее тело, если с Вами что-либо случится, - по всей видимости, моя грубоватая шутка сыграла свою роль и положила начало доверительным отношениям между нами. Мортен помолчал и сказал с открытым лицом:
- Мне не очень хорошо, я что-то съел вчера и это повлияло на мое пищеварение, а почувствовал недомогание уже выехав из гостиницы, поэтому не успел принять лекарство. А качество российских лекарств у меня под сомнением. Так что придется терпеть. Сожалею, что это так или иначе отразится на качестве моего интервью. Начинайте, прошу Вас, - это прозвучало как просьба.

Я поняла, что у меня есть два пути: или отказаться от интервью совсем и настоять на возвращении Мортена в гостиницу, или срочно принять меры к его выздоровлению. Выбор был сделан сразу. Я поняла, что он не из тех людей, кто так просто откажется от заранее запланированного мероприятия. Судорожно метались мысли в моей голове, перебирая все имеющиеся в моей аптечке лекарства, я продумывала, как уговорить Мортена принять их, не опасаясь за их качество. Все было бессмысленно, все эти лекарства были ему незнакомы, и, соответственно, опасны в его восприятии. Опять же решение пришло мне в голову, как озарение.

- Мортен, Вы ведь родом из небольшого городка, Вы должны помнить близость к природе? - спросила я.
- Да, это так, - ответил Мортен, считая, что я начала интервью.
- Значит, Вам не должны быть чужды народные традиции, идущие из глубины веков? - в той же манере спросила я.
- Да, это дает мне силы и питает мое творчество, - ответил Мортен. Интервью началось в обычном режиме, подобный раздел вопросов был в заранее запланированном опроснике.
- Я не о творчестве вас спрашиваю, - достаточно резко спросила я.
- А о чем? - маска звезды слетела с Мортена в секунду, он был ошарашен, мой тон и сам вопрос поставили его в тупик. В этот момент я взяла курс на "шоковую терапию", понимая, что только так можно получить требуемое согласие на метод борьбы с недугом.
- Ок, представьте себе ситуацию, что Вы приехали в монастырь. Будете ли Вы настаивать на том, чтобы монахи одевали одежду мирян и вели себя так, как Вам нравится, только потому что Вы соизволили посетить их? - ехидной вползла я в душу господина Харкета, затронув святое, можно даже сказать, наступив на его больную мозоль.
- Это шутка? - Мортен начал злиться, его глаза позеленели, кровь забурлила в жилах, от внешних проявлений болезни не осталось и следа. Он был прекрасен. У меня мелькнул соблазн довести его "до ручки" и посмотреть, настолько же он красив в гневе, как и в грусти, радости и многих других проявлениях эмоций на концертах.
- Нет, - смягчилась я, - просто я Вам хотела доказать, что "в чужой монастырь не лезь со своим уставом". Это русская народная поговорка, говорящая о том, что, попадая в чуждый Вам мир, нужно вести себя по правилам этого мира, по крайней мере, не стараться переучивать коренных жителей.
- Я согласен с этим, - сказал Мортен остывая, правда, непонимание еще таилось в его глазах.
- Так вот, - принимая воинствующую позу, сказала я, - раз Вы ничего не понимаете в медицине - во-первых, и находитесь на территории России - во-вторых, да еще и не чуждаетесь народных традиций, я делаю вывод, что Вас нужно срочно лечить с помощью народных российских методов!
По всей видимости, логика моих выводов явилась для Мортена типизацией женской логики, он захохотал и сказал с чувством:
- Да, Вы действительно женщина!
- Ну, так что, Вы готовы? - не сдавая позиций, спросила я.
- Вы знахарка и у Вас дома много трав специального назначения? - сделал свой логический вывод Мортен.
- Нет, у меня есть соль и русский традиционный напиток, его используют не только в увеселительных целях, но и в лечебных, я знаю как минимум пять способов применения этого напитка в качестве лекарственного средства.
- Что это? - Мортен выглядел заинтригованным. Я была уверена, что о своем недомогании он уже позабыл под шквалом различных психологических испытаний, вываленных на него мною.
- Водка!!!
- Ооооо, … …, я не уверен… Но ведь это спиртной напиток? - теперь он был озадачен.
- Да, и один из сильнейших антисептиков, - продолжала "давить" я, - тем более что Вам необходимо выпить всего 50 грамм для достижения эффекта.

Это было, по всей видимости, жестким аргументом. По его глазам я поняла, что он согласен. Чтобы не потерять полученного эффекта, я встала и пошла на кухню. Через две минуты, вернувшись в комнату с бутылкой водки, двумя "стопочками" и чашей с сухариками, я увидела в глазах Мортена уже появившееся опасение. Если бы я замешкалась еще на минуту, вернувшись в комнату я бы получила отказ.

- Вы тоже будете пить? - заметил зоркий и сообразительный Мортен.
- В России считается моветоном пить одному, тем более не закусывая. Закусывать Вам нельзя ничем кроме сухариков. Любая пища в Вашем состоянии может навредить. Так что только крепкий чай и сухарики из ржаного хлеба. В хлебе Вы должны разбираться, - намекнула я, подмигивая.
Мортен оценил мою попытку разрядить напряжение и пошутил в ответ.
- Значит, в моем состоянии можно пить чай и… водку?
- Да, точно! - разливая по рюмочкам, ответила я. В его рюмку я бросила чайную ложку соли и, размешивая, сказала:
- Будет не очень вкусно, но придется потерпеть.
- Ок, - вздохнул он, как ребенок, которому приходится пить неприятное лекарство. В этот момент он опять стал наивным и ребячливым.
- Ну что "вздрогнем", - по-русски сказала я, поднимая рюмку, и перевела, - в смысле "чин-чин".
- Вздрогнем, - очень коряво по-русски повторил Мортен. Выпил и скривился так, что мне стало его жалко, я протянула ему чашу с сухариками, он зачерпнул горсть, и не без удовольствия на лице стал хрустеть. Мы помолчали некоторое время. Пауза затягивалась, а на меня нашло какое-то оцепенение. Неожиданно Мортен сам начал беседу.
- Знаете, по-моему, мне стало лучше. Не знаю как Ваш "народный" рецепт, но Ваше "народное" рвение вылечить меня подействовало положительно. Спасибо.
- Не за что, - предыдущее напряжение потихоньку спадало, правда, я еще не могла вспомнить ни одного вопроса, ни одной темы для поддержания разговора. Однако на этот раз ошарашил меня Мортен.
- А каков вкус настоящей водки, без соли?

Я вперилась в него взглядом и соображала длительное время, зачем он это спрашивает, что именно он хочет узнать, даже начала сомневаться, что правильно поняла его.

- Вы имеете в виду какой вкус у водки без соли? - спросила я.
- Именно.
- Мммммм… - ответ долго не приходил мне в голову.
- Может быть, имеет смысл попробовать, - наконец решилась я.
- Ок, - с готовностью подхватил идею Мортен.
Я еще раз наполнила рюмки. Подняв свою, начала посвящать солиста всемирно известной группы в тонкости пития народного русского напитка.
- В России существует культура пития водки, хотите я Вас посвящу? - почему-то мне захотелось что-то рассказать Мортену, хотя цель встречи была обратная. Но ситуация повернулась так, что это трудно было назвать интервью, я чувствовала себя как на встрече с другом, старым или новым и, по привычке, тем более что на столе был соответствующий антураж, начала разговор "по душам".
- Да, с удовольствием послушаю.
- Ок, в России принято пить водку с "тостом", коротким пожеланием или обозначением повода, по которому собираются за столом. Первый "тост" поднимается за непосредственное событие, собравшее людей за столом. Будем считать первой ту рюмку или эту? - спросила я.
- Давайте начнем с этой, - предложил Мортен, - ту обозначим как лекарство. Он улыбнулся.
- Ок, тогда "За встречу и за то, что нас с Вами объединило - за Ваше творчество".

Мы выпили. Вот здесь бы мне и начать задавать мои вопросы, но Мортен опять ошарашил меня.

- Если есть первый "тост", каким будет второй? - спросил он.
- Второй обычно за родителей. Помимо этого существует правило "между первой и второй - перерывчик небольшой", а это значит, что выпить лучше сразу же. Если бы я знала, что мне предстоит лекция на эту тему, то подготовившись заранее, смогла бы объяснить чем продиктована такая традиция, к сожалению точной информации у меня нет. Примем это за данность и выпьем за родителей, Ваших, моих и всех в принципе, даже за Вас, как за родителя тоже.

Второй тост окончательно снял напряжение в общении и, можно сказать, сблизил нас. В преддверии третьего тоста мне стало страшно. Я даже попыталась остановить начавшийся процесс и стала задавать вопросы, подготовленные для ведения интервью, они не сильно отходили от обсуждаемой выше темы. Однако Мортен отвечал суховато и теми же фразами, какими он отвечал ранее. Было видно, что все это ему порядком надоело. Мне тоже претила ситуация "дежа-вю", я всегда отличалась стремлением к неповторимости. Водка в совокупности с нервами начала делать свое коварное дело, а именно я начала снимать барьеры. Все возможные за и против уже не воспринимались моим сознанием. Мысль, рожденная в голове, должна была породить на свет действие.

- Мортен, Вас все еще интересует культура пития? - вопрос был задан неожиданно, я практически перебила его обычное выступление по поводу создания группы и т.п.
- Да, конечно,- ответил он.
- Тогда третий тост, Вы не против? И будет он за Любовь, - в голове промелькнуло обычное продолжение этой фразы в ситуации, когда мужчина с женщиной выпивают в интимной обстановке, как это было у нас: "А выпьем мы его на брудершафт". Хорошо, что моральных сил хватило сдержать эти слова, иначе развитие ситуации могло стать крайне неприличным. Мортен же в свою очередь оживился и потянулся руками к рюмке, которую я своевременно наполнила, поднял ее и сказал:
- Могу ли я задать Вам вопрос, после того как мы выпьем?
- Конечно. Итак - за Любовь.

Две рюмки показали небу свои донышки, в двух головах зашумело, мир слегка покачнулся вокруг нас. Мой опыт распития крепких спиртных напитков был не большим, чем у Мортена. Так что - "собеседники были на равных".

- Что есть такое Ваша фанатская любовь? - задал свой неожиданный вопрос Мортен, - я бы хотел увидеть обратную сторону медали.
- Я могу говорить об этом долго.
- Я готов слушать.
- Ок, мне кажется, что это, в большей степени, заложено в нас, фанатах, изначально. Скорее всего, мы и есть те самые потребители, для которых все пишется, рисуется и т.д. Одним словом создается искусство. Ведь "если звезды зажигают - значит это кому-нибудь нужно". Мы рождаемся с открытыми каналами потребления подобного рода вещей. Я знаю массу людей, которым звук музыки аналогичен любому другому звуковому раздражителю, например звукам городского транспорта. То есть какие-то фибры нашей души ждут и ждут, когда они будут задействованы. А вот что сможет пробудить этот огромный эмоциональный фонтан - дело случая и стечения определенных обстоятельств.
- Каких?
- Например, именно эта музыка именно этого исполнителя звучит в тот момент жизни, когда душа наиболее раскрыта или наиболее нуждается в чем-то прекрасном. Сначала зарождается воспоминание о прекрасном моменте. Сам момент окрашен цветами, светом, запахами и, конечно же, музыкой. Эта музыка становится олицетворением прекрасного, тем более, если слова этой песни соответствуют твоему душевному настрою. И ты начинаешь вслушиваться в радио, ловя знакомую мелодию, покупаешь диск, чтобы возобновить в себе те ощущения, которые связаны с конкретным моментом жизни. Бывает так, что тот исконный момент постепенно затирается в воспоминаниях, а остается музыка, и все, что с ней связано. Личность исполнителя, места, которые ты посещал, чтобы увидеть концерт группы, друзья, которых ты приобрел, обсуждая любимую музыку и т.д. и т.п.

Я говорила и говорила, глаза мои загорелись, от меня исходил поток позитивной энергии, я даже не замечала, что Мортен слушает жадно и впитывает каждое мое слово, подбрасывает мне вопросы для развития темы, подливает в рюмки, уже сам, самостоятельно. Было ощущение, что ему это важно и нужно, что он, наконец, нашел то самое лицо, к которому он будет обращаться на концертах. И это была не моя персона лично, это был тот собирательный образ, который я описывала. Мы говорили и говорили, пили, закусывая сухариками, пели песни и самих А-НА и других групп и исполнителей, которые нравились нам обоим. Незаметно прошло назначенное время. Мне стало ясно, что встреча должна подойти к концу, что вот он - тот самый момент, когда я должна корректно попрощаться и проводить гостя. Но мне было очень жаль расставаться с ним. И я решила посвятить его в последний этап культуры распития спиртного в России. Пришло время выпить на посошок. Как и все предыдущие, процедура вдохновила Мортена. На прощание он сказал мне, что обязательно применит данную полученную культурную традицию на одной из вечеринок группы, дав соответствующие знания и Полу и Магне, и вышел за дверь.

Мне было грустно, что все закончилось. И радостно, что этот день был в моей жизни, и что я не стала обычным паразитирующим на чужой жизни журналистом, а смогла что-то дать, чему-то научить этого великого человека.

vetrolux

...

Закрыть окно

...